Об отечественной научной школе нефтегазовой сейсмоакустики

В нас вера есть и не в одних богов.
Нам нефть никто не принесет на блюдце.
Освобожденье от земных оков
Есть цель несоциальных революций.

Владимир Высоцкий

Роль научных школ

В начале 90-х гг. прошедшего столетия в нашей стране разгорелись дискуссии между представителями научно-образовательного корпуса и ответственными работниками министерств и ведомств о роли российских научных школ и целесообразности их поддержки со стороны государства. Чиновники многократно высказывали мнение о том, что школы – это анахронизм, и они тормозят переход страны к рыночной экономике. Эти дебаты сопровождались резкими шагами по трансформации отраслевой науки и переводу НИИ в новую форму ФГУП. Уставы этих новых организаций не соответствовали традиционным задачам институтов. В качестве основных задач выдвигались не создание новых знаний и технологий, а получение максимальных прибылей от предприятий (в том числе и от ненаучной деятельности). Сегодня стали очевидны негативные результаты реформ отраслевой и вузовской науки в 90-х и «нулевых» годах.

Некоторые позитивные изменения в рассматриваемой сфере произошли после решения руководства страны (в «нулевых» годах XXI века) о выделении специальных грантов Президента для ведущих научных школ. Сейчас страна вновь стремится перейти от сырьевой экономики к инновационной, к обществу, основанному на знаниях. К числу первых шагов можно отнести создание грантовой системы для ведущих ученых, программы по развитию наукоградов и другие государственные программы поддержки науки.

Известно, что в истории цивилизации формировались и действовали сотни научных школ – начиная от Академии Платона до научных школ XX столетия Нильса Бора, Абрама Иоффе, Николая Боголюбова, Льва Ландау, Сергея Королева, Игоря Курчатова, Георгия Флерова, Николая Вавилова и многих других всемирно известных ученых.

Россия и СССР на протяжении ХVIII-ХХ вв. славилась своими научными школами в области математики, физики, химии, геологии, биологии, медицины, геофизики и отраслях знаний. Именно благодаря многолетней эффективной деятельности таких школ, СССР на рубеже 1960-70 гг. вошел наряду с США в число двух стран мира с инновационной экономикой (по оценке экспертов ООН). Научные школы в содружестве с ОКБ и заводами в 1940-80 гг. обеспечили создание прорывных и критических технологий по широкому спектру направлений.

Так что же такое «научная школа»?

Каждый исследователь вносит что-то свое в понимание этого вопроса и отвечает на него. Мы также попытаемся сформулировать свои соображения о том, где и как возникают научные школы и для чего они нужны?

Даже беглый ретроспективный анализ показывает, что, как правило, научная школа формируется в крупном исследовательском или научно-образовательном центре, имеющем стабильную государственную поддержку, внимание государства, устойчивое базовое бюджетное финансирование.

Если научная школа рождена в вузе, где сформирован научно-образовательный центр (совместно с НИИ), то ее можно именовать научно-образовательной.

Естественно, что научная школа может иметь крупные контракты с компаниями и пользоваться российской и западными грантовыми системами.

Как правило, школы возникали вокруг нового научного направления, обещающего либо крупный прирост знаний в той или иной области фундаментальной науки, либо стремительное создание прорывных системообразующих технологий, остро необходимых стране. При этом создание научной школы невозможно, если в команде нет лидера, обладающего широким кругозором, профессиональными знаниями в конкретной области, пассионарностью (по Л.Н. Гумилеву) и высокой социальной компетентностью.

Научные школы – это социальные структуры, которые необходимы для:

• генерирования новых знаний (на базе теоретических или экспериментальных исследований);
• разработки инновационных технологий и технических средств (на базе новых знаний);
• осуществления передачи знаний от поколения к поколению исследователей;
• распространения знаний через образовательные программы и практики;
• накопления и хранения явных и неявных знаний, формирующихся в команде исследователей;
• передачи социального опыта, традиций, научной этики.

Под влиянием научных школ в России, Европе, Америке в течение веков формировался тонкий слой научно-технической интеллигенции, составляющей элитарную часть среднего класса.

Известно, что социально-политические и экономические события в России 1990-2000 гг. нанесли существенный удар по национальным научным школам. Многие из них перестали существовать или переместились в иные страны. Отдельные школы сумели продолжить работу в условиях рыночной экономики. Это было непросто, так как даже на внутреннем рынке доля российских технологий в эти годы не превышала 3-5%.

После падения «железного занавеса» наша промышленность вступила в мировой рынок разделения труда с его жесткими правилами игры. И сегодня даже внутри своей страны мы должны найти свои «экологические» ниши на огромном поле технологий, занятом транснациональными корпорациями (ТНК).

Именно поэтому авторам представляется важным кратко рассказать историю одной из российских школ, рожденных в СССР в секторе наук о Земле, геологической разведки и оборонных задач.

Этапы формирования научной школы нефтегазовой сейсмоакустики профессора О.Л. Кузнецова

Разговор пойдет о научной (научно-образовательной) школе нефтегазовой сейсмоакустики профессора О.Л. Кузнецова, сформировавшейся в государственных отраслевых НИИ в 70-х гг. прошлого века и продолжающей свою деятельность в первой четверти XXI века – уже в формате малых инновационных компаний (АНЧАР, ИННТ, НПП Ойл-Ижиниринг и др.).

Заметим, что сейсмоакустика – это важный раздел общей и прикладной геофизики.

В СССР в 1940-50-х гг. получили мощное развитие научные геофизические школы выдающихся ученых: Г.А. Гамбурцев, Г.Н. Флеров, А.И. Заборовский, В.В. Федынский, Е.Ф. Саваренский, Л.М. Альпин, Л.А. Рябинкин, И.И. Гурвич, М.К. Полшков, С.Г. Комаров, В.Н. Дахнов и др.

Благодаря научным школам ИФЗ АН СССР, ИГиГ СО АН СССР, Института нефти АН СССР, ИГиРГИ, МГУ им. М.В. Ломоносова, РГГУ нефти и газа им. И.М. Губкина, РГГРУ им. С. Орджоникидзе, Ленинградского горного института, СПГУ заложены основы современной российской геофизики, которая занимала в течение десятилетий лидирующие позиции в мире.

Особую методологическую роль в течение нескольких десятилетий играла Ломоносовская научная школа Московского Государственного Университета (А.И. Заборовский, В.А. Магницкий, В.В. Федынский, Н.Н. Бердичевский, А.А. Огильви, В.К. Хмелевской, А.В. Калинин, А.А. Булычев, М.Л. Владов и др.).

Определяющую роль в создании методов и технологий сыграли отраслевые НИИ Мингео СССР, Миннефтепрома, Минсредмаша:

• ВНИИ геофизических методов разведки (ВНИИгеофизики) – М.К. Полшков, Е.В. Карус, А.В. Михальцев, г. Москва;
• ВНИИ ядерной геофизики и геохимии (ВНИИЯГГ) – Ф.А. Алексеев, Е.В. Карус, О.Л. Кузнецов, г. Москва;
• Всесоюзный институт разведочной геофизики (ВИРГ) – Л.П. Жоголев, Г.Н. Михайлов, г. Санкт-Петербург;
• ВНИИ геофизических исследований скважин (ВНИИГИС, ВНИИГИН) – А.А. Молчанов, П.А. Бродский, Р.Т. Хаматдинов и др., г. Октябрьский;
• СНИИ ГИМС – В.С. Сурков, г. Новосибирск;
• ВНИИ нефтепромгеофизика – И.Г. Жувагин, В.В. Лаптев, г. Уфа;
• Центральная геофизическая экспедиция (ЦГЭ) – А.С. Кашик, Г.Н. Гогоненков, г. Москва;
• НПО «Южморгео» – И.М. Глумов, г. Геленджик.

Рассмотрим далее, в чем состояла специфика научных исследований, развиваемых в научной школе нефтегазовой сейсмоакустики.

«Прямые» поиски нефти и газа

Уже в начале 1960-х гг. талантливый исследователь И.Я. Баллах (Институт нефти СССР) высказал идею о возможности сейсморазведки зарегистрировать на поверхности Земли упругие волны, отраженные не только от геологических границ, но и от поверхности раздела двух флюидов, находящихся в пористых горных породах («вода-нефть» и «вода-газ»). Эта идея была по тем временам «революционной» и фантастической, поскольку прокладывала путь к т.н. «прямому» (до глубокого бурения) обнаружению залежей нефти и газа. Решение этой проблемы могло дать государству гигантскую экономию средств и времени за счет сокращения глубокого поискового бурения. Создание методов прямых поисков было продекларировано Правительством как одна из важнейших («нулевых» проблем) 1960-70-х гг. Именно поэтому параллельно в нескольких НИИ начались целенаправленные теоретические и экспериментальные работы по решению этой проблемы в промышленных масштабах. По линии Мингео в геофизических экспедициях были организованы тематические партии «Прямых поисков» и созданы специализированные региональные комитеты.

Достаточно быстро стало понятно, что «в лоб» задачу выявления и оконтуривания нефтяных залежей не решить. Потребовалось создать творческие команды, которые углубленно начали бы заниматься физикой пористых сред, насыщенных нефтью, газом и водой. Прежде всего, это касалось физики упругих, сейсмоакустических явлений и процессов. Одна из лидирующих научных групп была создана в Институте нефти (ИГиРГИ), в лаборатории, руководимой крупным ученым и организатором, член.-корр. АН СССР М.Ф. Мирчинком, которого нефтяники (за глаза) называли «маршал нефтяной геологии».

Непосредственным руководителем группы прямых поисков был д.т.н. Л.А. Сергеев – исключительно интеллигентный и глубокий человек.

Именно в недрах этой группы ИГиРГИ начала формироваться научная школа нефтегазовой геоакустики, которую в конце 1960-х гг. возглавил молодой ученый-геофизик О.Л. Кузнецов. В 1970 г.

О.Л. Кузнецов был приглашен член.-корр. АН СССР Е.В. Карусом во ВНИИ ядерной геофизики и геохимии (ВНИИЯГГ), где был назначен заведующим лабораторией сейсмоакустики.

Что же являлось предметом изучения акустической группы ИГиРГИ, а затем лаборатории сейсмоакустики ВНИИЯГГ?

Прежде всего, это физические и физико-химические процессы, протекающие в пористых флюидонасыщенных средах (горных породах) при распространении в них упругих волн в ультразвуковом, звуковом, а затем и в инфразвуковом диапазоне частот. Экспериментальные исследования проводились на специальных установках (PVT), оснащенных ультразвуковыми источниками и обеспечивающих проведение исследований в диапазоне температур 20-120°C, а также горного и внутрипластового давлений до 80 МПа.

Такие диапазоны изменений температур и давлений соответствовали термодинамическим условиям, характерным для основных (известных в то время) месторождений жидких и газовых углеводородов в СССР. В результате проведенных теоретических и экспериментальных исследований были измерены скорости P и S волн, их поглощение в водо-, нефте- и газонасыщенных средах и оценены возможности выявления продуктивных пластов сейсмоакустическими методами. На основе проведенных исследований (О.Л. Кузнецов, Л.А. Сергеев, В.И. Сергеевич и др.) идея «прямых поисков» получила достоверные основания.

Акустическое воздействие на пласты

Важным объектом исследований стали физико-химические эффекты и процессы, возникающие во флюидонасыщенных пористых средах при облучении их ультразвуком (О.Л. Кузнецов, Э.М. Симкин, С.А. Ефимова и др.).

Было установлено, что при определенном подборе частот и интенсивности волн можно изменять температуропроводность пористой среды, ее проницаемость, давление газонасыщения, вязкость нефти и др. В связи с этим открылось широкое поле практических применений обнаруженных эффектов и явлений в нефтяной промышленности (О.Л. Кузнецов, Э.М. Симкин, А.Х. Мирзаджанзаде, С.А. Ефимова, В.П. Дыбленко, А.В. Шубин, Ю.Ф. Жуйков, Г.Н. Ягодов, В.Н. Дрягин).

Исследования показали, что сейсмоакустические методы можно использовать не только для изучения строения и свойств горных пород, но и инициирования и интенсификации природного потенциала литосферы. Главным достижением этих исследований явилось создание промышленных технологий сейсмоакустического и термоакустического воздействия на нефтяные пласты с целью увеличения коэффициента извлечения нефти (КИН).

На определенном этапе теоретических и экспериментальных исследований многочисленных эффектов преобразования физических полей во флюидонасыщенных средах стало понятным, что нефтегазовые залежи находятся не в стационарном, а в метастабильном состоянии, и, оказывается, даже малые по мощности воздействия могут вызывать существенные по величине необратимые процессы. С этого момента была обозначена идея «нелинейной геофизики» (О.Л. Кузнецов), которая заслуживает отдельного рассмотрения.

Сейсмоэлектрические эффекты

Специальные эксперименты были поставлены по изучению возможности акустического (волнового) воздействия на породоразрушающий инструмент и горные породы в процессе бурения глубоких скважин. Установлено, что при управляемом волновом воздействии увеличивается скорость проходки скважин на 15-20% и износостойкость бурового инструмента. Доказано, что при волновом воздействии улучшаются показатели герметичности ствола скважин в процессе закачки цементного раствора в затрубное пространство. Начиная с 1980-х гг. технологии волнового воздействия применяют десятки нефтяных и сервисных компаний в России, Китае, Индонезии, Латинской Америке. Только за три года (2007-2009 гг.) российские компании с помощью этих технологий добыли дополнительно более 3 млн. тонн нефти.

Сейсмоакустический контроль бурения скважин

В это же время совместно с ВНИИ буровой техники (ВНИИБТ) проводились экспериментальные исследования сейсмического шума, возникающего на забое в процессе бурения скважины. Данные исследования завершились созданием технологии определения текущих координат забоя в процессе бурения (В.Н. Рукавицин и др.), а также оптимизации технологических параметров бурения и прогноза аварийных ситуаций (Г.В. Рогоцкий и др.) на основе анализа сейсмоакустических колебаний, возникающих на забое.

Нелинейная геофизика

В 1980-х гг. специалисты лаборатории сейсмоакустики проявили интерес к сейсмоэлектрическим явлениям, возникающим не только в нефтяных месторождениях, но и в рудных телах. Эти работы велись совместно с ИФЗ АН СССР (Г.А. Соболев, Н.Н. Мигунов). Было, в частности, установлено существенное различие величины сейсмоэлектрического эффекта Е в алмазоносных и пустых кимберлитах. Это послужило основой для создания метода сейсмоэлектроразведки рудных тел (О.Л. Кузнецов, Н.И. Мигунов, А.А. Кокорев).

Принцип «измерение – воздействие – измерение»

В начале 1970-х гг. в научной школе возникла идея новой методологии исследования «каротаж – воздействие – каротаж», состоящей в том, что надежность и точность выделения нефтегазовых и рудных объектов существенно повышается в случае повторных измерений какого-либо физического поля до и после воздействия на среду другим физическим полем (тепловым, акустическим, электромагнитным или потоком нейтронов). В последующие годы это направление перешло также в наземную геофизику в виде триады «измерение – воздействие – измерение». Типичным и ярким примером такой триады является технология АНЧАР (С.Л. Арутюнов, А.Е. Сунцов, Б.М. Графов, Ю.В. Сиротинский и др.) и изучение по технологии СЛБО зоны трещиноватости, образованной при гидроразрыве пласта (И.А. Чиркин, Ю.А. Курьянов, А.С. Воробьев) и др.

Широкополосный акустический каротаж

Важнейшим направлением исследований научной школы в 1970-х гг. была разработка физических основ, специальной аппаратуры, методики измерений обработки и интерпретации данных широкополосного и низкочастотного акустического каротажа глубоких скважин (Е.В. Карус, О.Л. Кузнецов, А.П. Осадчий, Л.В. Кузнецова, В. Рыжов, Б.Н. Ивакин, И.П. Дзебань, В.И. Ищенко и др.). Работы лаборатории сейсмоакустики в этом направлении велись совместно с группой теоретиков ЛОМИ им. Стеклова (П.В. Крауклис, Л.А. Молотков). В результате теоретических и экспериментальных работ по изучению распространения упругих волн в моделях скважин были определены критические частоты, на которых оказалось возможным изучать свойства горных пород через стальные обсадные колонны, т.е. впервые в мире были разработаны физические основы АКН и АКШ обсаженных скважин. Метод и аппаратура АКШ был создан в СССР раньше, чем в США, на 7-8 лет.

Акустический каротаж начала 1970-х гг. стал одним из важнейших методов геофизических исследований скважин. В связи с этим лаборатория сейсмоакустики совместно с Киевским ОКБ геофизики создала несколько видов сложной аппаратуры для акустических исследований скважин («Звук-1», «Звук-2», «АКШ», «Гранит», «АТ» – акустический телевизор и др.). Для решения прикладных задач были разработаны алгоритмы:

• определения физико-механических свойств пластов, в т.ч. динамических модулей упругости E, G, Y на основе комплексного использования скоростей P и S волн;
• оценки коэффициента пористости, трещиноватости и проницаемости пласта (путем измерения кинематических и динамических характеристик объемных и поверхностных (L) волн;
• построения вертикальных (линейных)сейсмоакустических моделей разреза, крайне необходимых для настройки интерпретационных моделей в сейсморазведке;
• изучения качества крепления обсаженных скважин путем оценки жесткости контакта на границах цементного камня, обсадной колонны и горной породы.

Установлена возможность определения характера насыщения коллектора, т.е. определения нефте-, газо- и водонасыщенных частей пласта при разведке и контроле за разработкой нефтегазовых залежей через обсаженные скважины.

Разработанный метод АКШ позволил научной школе принимать активное участие в разведке, доразведке и контроле за разработкой крупнейших месторождений нефти и Западной и Восточной Сибири, Казахстана (Мангышлак), Татарстана, Тимано-Печерской нефтегазоносной провинции, Прикаспийской впадины, Анадырской Эренбургской области, а также выполнить важные исследования на месторождениях Венгерской народной республики (Л.В. Кузнецова, А.П. Осадчий, А.Ф. Андреев, В.Ф. Рыжов, Н.Н. Оселедько, Н.Г. Кондрашина и др.).

Высокая эффективность акустических методов позволяла использовать их при изучении уникальных геологических объектов и для решения важных специальных задач.

Кольская сверхглубокая скважина

Одним из таких уникальных объектов явилась сверхглубокая Кольская скважина СГ‑3, бурившаяся на Кольском полуострове рядом с г. Заполярный. Реализация проекта СГ-3 выдвинула СССР в мировые лидеры по изучению строения Земли на глубину 12 272 м средствами бурения и скважинных геофизических измерений. Проект СГ-3 трижды занесен в Книгу рекордов Гиннеса. Впервые в мире на глубинах ниже 10 км измерены основные физические характеристики горных пород и определены термодинамические условия их залегания.

О.Л. Кузнецовым, А.П. Осадчим, Л.В. Кузнецовой, В.Ф. Рыжовым, Г.Н. Ягодовым, Н.Н. Оселедько в 1970-80-х гг. были выполнены уникальные акустические эксперименты на сверхглубокой Кольской скважине СГ-3, в результате чего была построена вертикальная сейсмоакустическая модель древнейшего кристаллического щита. Анализ этой модели показал отсутствие границы Конрада, наличие на больших глубинах (~9 тыс. м) зон с открытой трещиноватостью. Впервые была обоснована природа субгоризонтальных сейсмических границ в кристаллическом щите при наклонном залегании (~45°) слоистой толщи фундамента (О.Л. Кузнецов, Ю.И. Кузнецов, Л.В. Кузнецова, Н.Е. Галдин и др.).

Геофизические исследования при подземных ядерных испытаниях на островах Новая Земля

Лаборатория сейсмоакустики в эти годы выполняла по заданию Правительства СССР важнейшие исследования на островах Новая Земля совместно с организациями Минсредмаша и Министерства обороны (О.Л. Кузнецов, А.П. Осадчий, Л.В. Кузнецова и др.). Была получена благодарность руководства отрасли, и эти работы положили начало многолетним совместным исследованиям по геофизическому контролю зон трещиноватости, возникших при подземных ядерных взрывах (И.А. Чиркин, И.И. Богацкий и др.).

В качестве продолжения работ на Новой Земле в конце 1980-х гг. возникло задание на разработку комплекса геофизических методов для обнаружения места проведения подземных ядерных взрывов малой мощности. Это было необходимо в связи с начавшимися переговорами СССР и США по проблеме запрещения или ограничения подземных ядерных взрывов. Но ни у России, ни у Америки в те годы не было методов достоверного контроля скрытно проведенных взрывов малой мощности.

В результате уникальных геофизических исследований специалистам школы (О.Л. Кузнецов, И.А. Чиркин, И.С. Файзуллин, Б.П. Дьяконов, И.И. Богацкий, С.И. Шленкин, Ю.К. Раевский и др.) удалось создать такой комплекс методов, который позволил однозначно определить место и глубину взрыва, что было отмечено специальной комиссией Минобороны. Было создано и выпущено специальное методическое руководство. Отметим, что в процессе работ по этой теме был создан новый метод сейсмической разведки на рассеянных волнах «Сейсмический локатор бокового обзора» (СЛБО).

Новые сейсмоакустические методы разведки

В 1990-2000 гг. наибольшее внимание было уделено созданию физических основ, систем наблюдений, программно-алгоритмическому обеспечению трех новых методов сейсморазведки – СЛБО, СЛОЭ и АНЧАР.

Метод СЛБО – сейсмическая локация бокового обзора с регистрацией энергии волн, рассеянных на неоднородностях геологической среды. Прежде всего, метод ориентирован на решение важнейшей для геологов задачи выявления, оконтуривания и построения 3D-моделей зон открытой трещиноватости (И.А. Чиркин, С.И. Шленкин, Ю.А. Курьянов, А.С. Жуков, Г.В. Каширин и др.).

Метод СЛОЭ – сейсмоакустическая локация очагов эмиссии упругих волн, возникающих в массиве горных пород при вытеснении нефти водой в процессе добычи углеводородного сырья (И.А. Чиркин, А.В. Волков, А.С. Жуков и др.).

Метод АНЧАР – акустическая низкочастотная разведка. Метод основан на регистрации инфразвуковых волн, генерируемых в теле нефтяной или газовой залежи после облучения ее упругим полем с поверхности Земли (С.Л. Арутюнов, А.Е. Сунцов, Ю.В. Сиротинский и др.).

Названные методы защищены патентами на изобретения в РФ и и других странах. Подробное описание методов и результатов их применения в России, США, Казахстане, Китае, Иране и др. изложено в отдельных книгах.

Интеллектуальное и духовное окружение творческой команды

Научная школа, которая была представлена на предыдущих страницах, не смогла бы сделать многого, если бы не творческие и дружеские отношения с учеными, специалистами, представляющими другие школы, институты, лаборатории.

Среди людей, которые оказали наибольшее интеллектуальное влияние, были выдающиеся академики физики и математики Г.Н. Флеров, Н.Н. Моисеев, А.Н. Тихонов, А.А. Самарский, С.С. Григорян, А.Х. Мирзаджанзаде, А.С. Алексеев; академики-геологи А.Л. Яншин, А.В. Сидоренко, Н.А. Шило, А.Н. Дмитриевский, А.Э. Канторович, Н.В. Черский, Н.Н. Пузырев, И.С. Грамберг.

Большую роль сыграло университетское сообщество МГУ им. М. В. Ломоносова (В.К. Хмелевской, А.В. Калинин, Ю.И. Горбачов, В.Т. Трофимов, Н.Н. Короновский), РГУ нефти и газа им. Губкина (В.Н. Добрынин, А.И. Владимиров, К.С. Басниев), РГГРУ им. С. Орджоникидзе (И.И. Гурвич, А.А. Никитин, Г.Ц. Тумаркин).

Целый ряд проектов удалось реализовать благодаря взаимодействию с крупными институтами АН СССР и Института Физики Земли (Н.И. Мигунов и др.), Институт геологии и геофизики (Н.Н. Пузырев и др.), Институт океанологии (О.Г. Сорохтин, А.М. Городницкий), а также отраслевыми институтами ВНИИ геофизика, ВИРГ, ВИТР, ВНИИ нефть и др.

Одной из форм научного общения были общемосковские научные семинары (С.С. Григорян, Н.А. Шило, А.Н. Дмитриевский, О.Л. Кузнецов).

Завершая краткую историческую справку о жизни российской научной школы нефтегазовой сейсмоакустики, приведем некоторые численные показатели.

Число активных участников более 40 чел., из них: 6 докторов наук, 24 кандидата. Имена многих из них названы в списке литературы.

Работы школы отмечены Государственной премией СССР (1982 г.), Премией Ленинского комсомола (1985 г.), Премией Правительства РФ (2009 г.), а также многочисленными дипломами и сертификатами.

Научный коллектив опубликовал более 600 научных работ. Сделаны доклады на мировых нефтяных, газовых и геологических конгрессах, а также на многочисленных международных конференциях SEG, EAGE, ЕАГО (Лондон, Париж, Амстердам, Мадрид, Вена, Вашингтон, Рим, Хьюстон, Киото, Пекин, Астана и др.).

Заметим, что результаты исследований научной школы в течение многих лет используют в образовательных программах на Кафедре общей и прикладной геофизики Государственного университета «Дубна» и на кафедре Геофизических исследований Земной коры МГУ им. М.В. Ломоносова.

Из вступительного слова к книге

Дыбленко В.П., Марчуков Е.Ю., Туфанов И.А.,
Шарифуллин Р.Я., Евченко В.С.
Волновые технологии и их использование
при разработке месторождений нефти
с трудноизвлекаемыми запасами.
— М: РАЕН, 2012. — 344 с.